Способность удивлять — пожалуй, не первое, что обычно ассоциируется у людей с немцами, пишет глава МИД Германии Анналена Бербок в статье, опубликованной британской газетой The Guardian. Но если посмотреть, в каком направлении движется Германия с тех пор, как Россия начала военную спецоперацию на Украине, «возможно, мы, немцы, сумели удивить даже самих себя», добавляет она.
Всего два года назад миллиарды кубометров газа поступали из России в Германию по «Северному потоку — 1» и другим трубопроводам. Российское ископаемое топливо составляло значительную долю энергопотребления страны. Сейчас этот показатель сокращён до нуля.
Всего два года назад идея о том, что Германия будет поставлять танки, системы ПВО и гаубицы в зону боевых действий, казалась бы, по меньшей мере, надуманной.
«Сегодня Германия является одним из ведущих поставщиков оружия для самообороны Украины», — подчёркивает Бербок.
Это не только изменение в том, как Берлин воспринимает угрозы собственной безопасности, но и в том, как Германия понимает свою ответственность в современном мире, — «как лидера, на которого наши партнёры могут положиться», утверждает глава немецкого внешнеполитического ведомства в своей статье.
После ужасов Второй мировой войны, развязанной немцами, внешняя политика Германии основывалась на принципе, в соответствии с которым война никогда больше не должна исходить с немецкой земли.
«На первом этапе внешней политики после 1945 года наша страна стремилась вернуть доверие бывших врагов. Мы вечно благодарны им за то, что они протянули нам руку, вновь приняв нас в мировое сообщество», — пишет Бербок на страницах The Guardian.
В течение последующих десятилетий немецкие правительства придерживались того, что стало известно как «дипломатия чековых книжек» — убеждённость в том, что немецкие деньги, а не солдаты должны помогать в разрешении конфликтов.
В 1990-х годах наступил третий этап. Сначала Германия действовала постепенно, через участие в миссиях под руководством ООН, а затем — под влиянием невыносимых картин балканских войн — гораздо более активно через активное участие в силах под руководством НАТО в Косове.
«Это решение было важным не вопреки истории нашей страны, а благодаря ей», — пишет Бербок.
Как отметил бывший тогда министром иностранных дел Йошка Фишер, ответственность Германии за произошедшую катастрофу означала обязательство никогда больше не допускать не только войны, но также концлагерей и геноцида.
Приверженность ценностям устава ООН и международному уголовному праву означала, что Германия поддерживала своих партнёров в миссиях ООН по всему миру. После 11 сентября Германия поддержала США и их партнёров, направив бундесвер в Афганистан.
По версии Бербок, в связи с российской спецоперацией на Украине кое-что, однако, изменилось коренным образом, что ведёт к четвёртому этапу внешней политики. Речь о том, как Германия воспринимает угрозы своей собственной безопасности в сердце Европы.
«Наша безопасность не является само собой разумеющейся, — подчёркивает министр иностранных дел Германии. — Слишком долго мы не прислушивались к предупреждениям наших восточных соседей, которые призывали нас серьёзно отнестись к угрозам, исходящим от России. Мы поняли, что «надеяться на лучшее» недостаточно».
Несмотря на все усилия по построению архитектуры европейской безопасности с Россией, экономическое и политическое взаимодействие также не склонило Москву к демократии, утверждает Бербок.
Союзники Германии могут всецело на неё рассчитывать, продолжает она.
«Мы, немцы, никогда не забудем, что своей свободой в воссоединённой стране мы обязаны также нашим союзникам и восточным соседям. Как они помогали нам, так и мы будем помогать им сейчас, потому что безопасность Восточной Европы — это безопасность Германии», — пишет министр иностранных дел в своей статье.
«Мы знаем, что в обозримом будущем Россия президента Путина останется угрозой миру и безопасности на нашем континенте и что мы должны организовать нашу безопасность против путинской России, а не вместе с ней», — также уверяет Бербок.
В первой в истории Германии стратегии национальной безопасности её правительство поясняет, как оно стремится взять на себя ответственность на этом новом этапе внешней политики, в Европе и за её пределами, посредством интегрированной политики безопасности.
Прежде всего, это означает усиление приверженности Германии «евроатлантической семье». Берлин укрепляет НАТО как гаранта коллективной безопасности. Также Берлин наращивает военный потенциал с помощью «беспрецедентного» пакета в €100 млрд и обязуется выполнить целевой показатель расходов на оборону НАТО. Кроме того, Германия строит геополитический Европейский союз, который «открывает свои двери для новых членов, таких как Украина, Молдавия, западные балканские страны и, в долгосрочной перспективе, Грузия».
По словам Бербок, Германия «через боль» узнала о том, что безопасность означает защиту не только от войн и кризисов, но и от экономической уязвимости.
«Решения о том, где мы покупаем газ, нефть или технологии, имеют последствия для безопасности. Поэтому мы готовимся не повторять прошлых ошибок, — поясняет она. — Хотя мы считаем, что в условиях глобализации отрыв от Китая невозможен, мы стремимся снизить риски и уменьшить нашу уязвимость. Диверсификация — это инвестиции в безопасность».
Поэтому Германия укрепляет свои стратегические глобальные партнёрства.
«И если мы хотим, чтобы наши общие правила — основанные на уставе ООН — управляли нашим миром в будущем, мы должны доказать их ценность, продвигая решения, которые отвечают потребностям наших партнёров — в вопросах безопасности, торговли и борьбы с климатическим кризисом. Если нам это не удастся, в дело вступят другие, не разделяющие нашей твёрдой приверженности международному праву и правам человека», — предостерегает Бербок в своей статье для The Guardian.
Российская спецоперация на Украине открыла для Германии новую главу и заставила её переосмыслить своё стремление продвигать мир, свободу и устойчивость в этом мире — в качестве «партнёра, который принимает своё лидерство».
Некоторых, с точки зрения Бербок, это может удивить, однако «это вопрос ответственности», — заключает глава МИД Германии в статье для британской газеты The Guardian.