На Западе давно поняли, что демократия для реализации планов наднациональных структур не подходит, поэтому там обосновалась диктатура частной собственности. В Беларуси также есть диктатура, но это не диктатура одного человека и не диктатура частной собственности – здесь можно говорить о диктатуре общества. Об этом в интервью программе «Контуры» на ОНТ заявил генеральный директор Череповецкого литейно-механического завода, экономист, общественный деятель, философ Владимир Боглаев.
Владимир Боглаев: «Все ссылаются на Черчилля, который говорит, что демократия – это, конечно, плохо, но ничего лучше человек не придумал. А вы почитайте более древних философов и политиков. Труды Платона того же лежат в основе многих решений, которые сегодня принимаются наднациональными структурами, которые сегодня, как ни странно, подошли к простой вещи, что как раз в новом мире для того, чтобы им установить их новый мировой порядок, демократия вообще не нужна. Даже формальная демократия. Ведь все понимают, что на самом деле, по большому счету, никакой демократии на Западе нет. Последние выборы в Америке – последние маски были сняты с того, что на самом деле происходит и кто на самом деле музыку играет и заказывает. Но борьба смыслов – это в том числе борьба лозунгов и знаков, а также вбросов. Поэтому называешь одного парня красавцем, суперумным миллиардером, который своим умом и сообразительностью поставил под контроль весь космос, электронику… И Илон Маск становится уникальным талантливом инженером, финансистом, производственником, промышленником – и люди начинают в это верить. Хотя, по большому счету, это, мягко скажем, не так. Дальше возникает вопрос: диктатура – это диктатура чего? Не бывает диктатуры одного человека, нигде в мире никогда не бывает. Так или иначе это диктатура того или иного слоя, идеи или группы лиц. Дальше возникает вопрос: а в России диктатура или нет? Или в Германии? Или где-то в Америке? По мне, там присутствует определенный вид диктатуры частной собственности на средства производства. А в Беларуси нет диктатуры частной собственности на средства производства, есть какая-то другая диктатура. А дальше возникает вопрос: если нашими активами в нашей стране не владеет ни один наш союзник, ни один отдельно взятый человек, если вся наша белорусская промышленность принадлежит в том или ином виде и управляется общественными структурами – то это диктатура общества? Вы много знаете яхт и футбольных клубов, которые купила Республика Беларусь где-нибудь в Англии или Америке? Мы очень часто пытаемся за тем или иным ярлыком и лозунгом скрыть лицо капитализма. “Мы капиталисты, но мы же хорошие капиталисты! Мы же любому желающему в Канаде можем обеспечить бесплатную эвтаназию, потому что мы понимаем, что человек хочет умереть с комфортом, мы ему обеспечим это желание, мы же либеральны”. А в Беларуси, вы знаете, нет, будут отговаривать до последнего. Это же диктатура, это же неправильно? Поэтому у каждого своя правда, и каждый эту правду, свои цели, зачастую не очень красивые, прикрывает красивыми обертками, лозунгами. На мой взгляд, всегда надо смотреть на конечный результат. Я еще раз говорю: на постсоветском пространстве Беларусь с точки зрения сохранения своего технологического суверенитета имела, возможно, самые маленькие шансы из всех. У нас не было сырьевой базы, у нас минимальный свой внутренний рынок, у нас всего было мало. Но прошло 30 лет – и оказалось, что с точки зрения суверенитета принятия политических и технологических решений страна смогла сохранить наиболее комплексно действующие структуры и организации».