К социальным вопросам и экологии – с повышенной ответственностью
Парадоксально устроен этот мир. С одной стороны, все страны (и развитые — громче всего) декларируют необходимость повышенной ответственности бизнеса, его активного и погруженного участия в социальной повестке и развитии общества. Тема на самом деле не новая. И она неоднократно транслировалась под различными названиями. Сейчас наиболее модное название — ESG. С другой — чем дальше углубляются в озабоченность, тем острее происходят проявления социального кризиса, с которым приходится сталкиваться уже многим странам. В Беларуси с реализацией концепции устойчивого развития дела обстоят намного лучше, чем в среднем по планете. Впрочем, вопросы общественного совершенства никогда не теряют актуальности. Эти проблемы обсуждали на конференции «На пути к устойчивому будущему: ESG-вызов», организованной Министерством экономики. Почему вызов? Потому что экологическая и социальная сферы постепенно становятся одним из жестких инструментов конкуренции, защиты собственных рынков и дискриминации конкурентов. Вот так стремление к общественному благу по причудливому повороту судьбы в наше время превратилось в вызов.
орячая тема
В глобальном разрезе качество жизни снижается. Исполняющий обязанности постоянного представителя ПРООН в Беларуси Армен Мартировян констатировал: в планетарном масштабе индекс человеческого развития откатился к показателям 2016 года, так как в более чем 90 странах он снизился. Кстати, Беларусь за этот период показала рост. Эксперт отметил: для устойчивого развития человечеству необходимо 5—6 триллионов долларов дополнительных инвестиций в социально-экологическую сферу. Представитель ПРООН поднял традиционную проблему таких конференций: что делать, по большому счету, ясно и очевидно, но где взять денег?
Учитывая высокие нагрузки на бюджеты во многих странах, а также фантастические уровни государственного долга в большинстве из них, средства в последнее время принято искать в сфере бизнеса. Только каким образом его подвигнуть на дополнительные затраты?
В этом и кроется ключевая дилемма в реализации ESG-повестки. В той или иной интерпретации, но представители экспертной среды из сферы консалтинга и общественных инициатив на конференции в разных интерпретациях склонялись к тезису: нужна соответствующая регуляторика на государственном уровне. В частности, ввести стандарты ESG на национальном уровне, в нормативных правовых актах предписать их обязательное выполнение и соответствующую форму отчетности. Насколько я понял, наработки в этой сфере уже сформировались в консалтинговой среде. Но пока нельзя сказать, что очень востребованы. Скажем, есть рейтинговое агентство, которое предоставляет услуги оценки рейтинга ESG. Но, судя по всему, очередь за рейтингами пока не стоит.
А дело-то нужное и правильное, как считают эксперты. Приверженность мировым трендам экологической и социальной ответственности, по их мнению, должна повысить статус наших компаний на международной арене. Усилить их экспортные позиции. Ведь ESG-повестка гремит по всему миру. И в России признают ее актуальность, и в Китае — наших ключевых торговых партнерах. Правда, в каждой стране своя позиция по этой проблематике. И пока по многим позициям до конца не формализованная. На какие тенденции ориентироваться?
Еще один аргумент в необходимости активизации работы на национальном уровне — мировой тренд. Точнее, западный. С нами вроде бы они не дружат. Только санкции вводят. Но постепенно становится правилом (что является чистой правдой) предъявлять дополнительные требования по разным параметрам при допуске на европейский и американский рынок. Впрочем, экологические стандарты уже давно эксплуатируются в качестве нетарифных барьеров для допуска на рынок. Причем от поставщиков требуют раскрывать не только свою нефинансовую отчетность, но и контрагентов. Приводились примеры крупных китайских корпораций, которые просят это делать своих партнеров в силу своего транснационального положения и активной работы, в том числе на западных рынках.
Вроде бы все выглядит логично. Только есть один нюанс: во время санкционной войны (будем называть вещи своими именами) разговоры о прозрачности и каких-то раскрытиях дополнительной информации выглядят авантюристично. Да, в кулуарах конференции активно муссировалась тема: мол, умные люди понимают, что ESG-повестка — способ обойти санкции. Подробно механизм не объясняли. Но реальность подсказывает другую парадигму. Например, Белорусский металлургический завод обладал прекрасными позициями высокотехнологичного предприятия. И являлся одной из самых экологичных компаний в мировой отрасли. Вторичная металлургия (а БМЗ работает на металлоломе) сама по себе уже относится к «чистой». К тому же предприятие перманентно вкладывало средства в очистные системы, переработку отходов и другие мероприятия. И по всем показателям находилось на одной из лидирующих позиций. Поэтому поставляло свою высокотехнологичную продукцию мировым машиностроительным корпорациям, шинным компаниям. Но грянули 2000-е, и каток санкций прокатился по нашим металлургам без скидки на всю широкую корпоративную ответственность.
«По большому счету, это явление (ESG) знакомо каждому гражданину нашей страны. Потому что с момента обретения своей независимости белорусский народ осознанно избрал для себя модель социально ориентированной рыночной экономики, когда бизнес наряду с решением коммерческих задач ответственно ведет себя по отношению к обществу»
Старое под новым соусом
Надо отметить, что реальный сектор, впрочем, как и банковский, очень даже заинтересован в зеленых стандартах. По крайней мере, некоторые компании. И выступает за их формализацию на законодательном уровне. Тогда можно будет сформировать и развивать инструменты зеленого финансирования. И кредитов, и размещения облигационных займов.
В подтверждение приводят российский опыт. Например, правительство Москвы выпустило зеленые облигации, которые стремительно разошлись как среди корпоративных, так и частных инвесторов. Средства столичные власти соседнего государства пустили на развитие общественного транспорта — закупку электробусов и другого электрического подвижного состава. Поэтому и займ «выкрасили» в зеленый цвет. Другой вопрос: этот ли фактор стал ключевым в формировании спроса? Если бы Москва по старинке назвала бы проект не экологическим, а инфраструктурным, пришли бы покупатели за долговыми бумагами? Лично я уверен: да. После фрагментизации инвестиционного и фондового рынка в соседней стране сформировались избыточная ликвидность и дефицит надежных заемщиков. А в условиях современной волатильности и турбулентности очень немногие корпорации могут похвастаться гарантированной устойчивостью. Банкиры на своей профильной конференции не так давно об этом говорили: тяжело оценивать риски. Они возникают ниоткуда. И анализировать и прогнозировать внешнюю санкционную активность и протекционизм совершенно невозможно. Тем интереснее правительство Москвы выглядит в качестве заемщика: налогоплательщиков в свой бюджет Первопрестольная всегда найдет.
Поэтому зеленый статус однозначно гарантировать оживление кредитного рынка не может. И первый заместитель министра финансов Дмитрий Кийко отметил: зеленые финансовые инструменты не должны быть самоцелью. Хотя в этом направлении и ведется работа. По мнению Дмитрия Кийко, и само по себе «внедрение стандартов отчетности ESG не позволяет чего-то достигнуть».
Правда, в концепции зеленого финансирования в нарративе коммерческого сектора — создание благоприятных условий со стороны регулятора. Скажем, снижения норматива обязательного резервирования со стороны Национального банка. А реальный сектор хотел бы послаблений по линии бюджетной политики своей экологической ответственности. Собственно говоря, дискуссия повторяет российский трек. Через ESG-повестку крупные корпорации в соседней стране пытаются «продавить» себе более интересные условия со стороны государства. Даже Национальный ESG-альянс создали. Кстати, его генеральный директор Андрей Шаронов, в прошлом топ-менеджер «Сколково», тоже выступал на конференции в Минске. Учредителями российского альянса стали сливки бизнеса соседней страны. Один из активных участников — компания «Русал». Что вполне объяснимо: ее ключевой бенефициар Олег Дерипаска в последнее время является одним из оппонентов в публичных и кулуарных дискуссиях с министерством финансов и Цетробанком России — предприниматель активно доказывает регуляторам, что они должны деньгами подпитывать амбициозные проекты крупного бизнеса. Естественно, «Русал» в том числе. Или даже в первую очередь. Надо подчеркнуть, что корпорация — одна из самых экологически чистых в мировой алюминиевой индустрии. Прежде всего благодаря тому, что ключевая производственная площадка расположена рядом с Красноярской ГЭС и питается возобновляемой энергией.
Собственно говоря, банки уже давно, два десятилетия так точно, оценивают экологические и социальные риски своих клиентов. Если кредитополучатель тщательно не отработал экологические моменты проекта, то рискует просто его не завершить: вето наложат контролирующие органы. И такие примеры мы уже видели. Точно так же и социальная повестка. Если не соблюдаются требования к рабочим местам, тоже есть риск не сдать объект в эксплуатацию. А плохие условия труда и отсутствие социального пакета сверх законодательного минимума способны оставить предприятие без персонала, который нынче в дефиците. Низкая экологичность продукции ограничивает рынки сбыта. Поэтому в зеленом финансировании не совсем и понятно, какой стимул действует на бизнес более завораживающе: деньги или ответственность.
Впрочем, тут стоит вспомнить оценки ПРООН: кто все-таки будет платить? И готов это делать? Опросы показали: почти все потребители озабочены состоянием окружающей среды. Но платить более высокую цену за чистые товары согласен только каждый десятый. «Если станем слишком зелеными, то будет ли кому-то нужна наша продукция?!», — справедливо заметил заместитель генерального директора ОАО «Березастройматериалы» Олег Панасюк.
Без перекосов
Да, ESG — модная и актуальная повестка. Но не стоит забывать и про экономику. Поэтому заместитель министра экономики Андрей Картун и отметил: соответствующая работа ведется. Государство будет предъявлять дополнительные требования к бизнесу по экологической и социальной ответственности. Планируется выработать стандарты нефинансовой отчетности. Будут сформулированы и рекомендации по интеграции ESG-принципов в стратегию развития компаний. «Бизнесу придется этим заниматься», — констатировал Андрей Картун. Хотя бы в той части, чтобы не потерять традиционные рынки сбыта. Но каких-то жестких требований, по убеждению Андрея Картуна, вводить в среднесрочной перспективе не будут.
Председатель Государственного комитета по имуществу Дмитрий Матусевич констатировал: ESG-повестка в стране активно реализуется. Но называется по-другому: охрана труда, высокие социальные гарантии и так далее. Он привел в пример «Беларуськалий», который в Петрикове, например, финансирует создание социальной инфраструктуры. И строит арендное жилье. Причем не только для своих работников, но и для врачей, учителей. Он согласился с коллегой, что пока вполне хватит и рекомендательных мер. «Мы можем упаковать действия наших субъектов хозяйствования в терминологию ESG», — сообщил он.
Заместитель министра труда и социальной защиты Валерий Ковальков обратил внимание, что по развитию социального блока Беларусь занимает высокие места в международных рейтингах. «Только об этом не привыкли говорить», — констатировал он. Большую лепту вносят и предприятия. «Объем поддержки зависит от финансовой составляющей, — объяснил эксперт. — Жесткой регуляторики быть не может. Нефинансовая отчетность нужна, но не ради отчетности».
Об экологической составляющей высказался заместитель министра природы и охраны окружающей среды Виктор Галанов. Он отметил, что около 9 процентов площади страны относится к особо охраняемым территориям. Беларусь входит в число лидеров по обратному заболачиванию торфяников: более чем на 80 тысячах гектаров восстановлен гидрологический режим.
Словом, ответственность бизнеса — особенно государственного — у нас реализована весьма сильно и рельефно. Другой вопрос, что пиара добрых дел, облаченных в модные термины, пока не хватает. Как кажется, если и разрабатывать какие-то стандарты, то исходя не из международных трендов, а из собственного опыта. Наши экспортно ориентированные компании безо всяких напоминаний реализуют мероприятия, чтобы соответствовать требованиям, которые предъявляются на внешних рынках. Тем более что в каждом регионе начинают формироваться свои, оригинальные требования к социальной и экологической ответственности. Разумно ли искать какой-то единый знаменатель в современных условиях неопределенности?!